Неточные совпадения
Да и
в самом Верхлёве
стоит, хотя большую часть года пустой, запертой дом, но туда частенько забирается шаловливый мальчик, и там видит он длинные залы и
галереи, темные портреты на стенах, не с грубой свежестью, не с жесткими большими руками, — видит томные голубые глаза, волосы под пудрой, белые, изнеженные лица, полные груди, нежные с синими жилками руки
в трепещущих манжетах, гордо положенные на эфес шпаги; видит ряд благородно-бесполезно
в неге протекших поколений,
в парче, бархате и кружевах.
Там, у царицы пира, свежий, блистающий молодостью лоб и глаза, каскадом падающая на затылок и шею темная коса, высокая грудь и роскошные плечи. Здесь — эти впадшие, едва мерцающие, как искры, глаза, сухие, бесцветные волосы, осунувшиеся кости рук… Обе картины подавляли его ужасающими крайностями, между которыми лежала такая бездна, а между тем они
стояли так близко друг к другу.
В галерее их не поставили бы рядом:
в жизни они сходились — и он смотрел одичалыми глазами на обе.
— Вот будто я тихонько вошла
в графский дом, — начала она, — прямо
в галерею, где там статуи
стоят.
В галерее, вне часовни,
стоял деревянный конь, похожий на наших балаганных коньков, но
в натуральную величину, весь расписанный, с разными привесками и украшениями, назначенный для торжественных процессий, как объяснил нам кое-как индиец.
После обеда нас повели
в особые
галереи играть на бильярде. Хозяин и некоторые гости, узнав, что мы собираемся играть русскую, пятишаровую партию, пришли было посмотреть, что это такое, но как мы с Посьетом
в течение получаса не сделали ни одного шара, то они
постояли да и ушли, составив себе, вероятно, не совсем выгодное понятие о русской партии.
Доктор взглянул наверх. Над лестницею,
в светлой стеклянной
галерее,
стояла довольно миловидная молодая белокурая женщина, одетая
в голубую холстинковую блузу. Перед нею на гвоздике висел форменный вицмундир, а
в руках она держала тонкий широкий веник из зеленого клоповника.
Прошли они и очутились
в картинной
галерее, потом еще
в какой-то комнате с шкафами с серебром, и
в каждой комнате
стояли ливрейные лакеи и с любопытством на них посматривали.
Позади и по бокам этой начальственной подковы группами и поодиночке,
в зале и по
галерее, все
в одинаковых темно-красных платьях, все одинаково декольтированные, все издали похожие друг на дружку и все загадочно прекрасные,
стояли воспитанницы.
Александров медленно отступает к
галерее. Там темнее и пусто. Оборачивается, и что же он видит? Тот самый катковский лицеист, который танцевал вальс, высунув вперед руку, подобно дышлу,
стоит, согнувшись
в полупоклоне, перед Зиночкой, а та встает и кладет ему на плечо свою руку, медленно склоняя
в то же время прекрасную головку на стройной гибкой шее.
У Фомы больно сжалось сердце, и через несколько часов, стиснув зубы, бледный и угрюмый, он
стоял на
галерее парохода, отходившего от пристани, и, вцепившись руками
в перила, неподвижно, не мигая глазами, смотрел
в лицо своей милой, уплывавшее от него вдаль вместе с пристанью и с берегом.
Сумерки незаметно надвинулись на безмолвную усадьбу, и полная луна, выбравшись из-за почерневшего сада, ярко осветила широкий двор перед моею анфиладой. Случилось так, что я лежал лицом прямо против длинной
галереи комнат,
в которых белые двери
стояли уходящими рядами вроде монахинь
в «Роберте».
Окончательно растерявшийся Иосаф начал вылезать из телеги, и странная, совершенно неожиданная сцена представилась его глазам: на задней
галерее господского дома, тоже какого-то обглоданного, сидела пожилая, толстая и с сердитым лицом дама и вязала чулок; а на рундучке крыльца
стоял сам майор Одинцов,
в отставном военном сюртуке,
в широких шальварах и
в спальных сапогах.
По длинной
галерее, где
стояли чайные столики, пронеслась беглая весть, что
в Петербурге пожар.
В деревянной
галерее Теркин нашел почти такую же толкотню, как и
в пассаже Главного дома. Там
стояла еще сильнейшая духота. И такая же сплошная мужицко — мещанская публика толкалась около лавок и шкапчиков и туго двигалась по среднему руслу от входа до выхода.
Вечером я попал
в оперу, с бывшей московской примадонной Фриччи Баральди, и с
галереи верхнего яруса увидал
в крайней ложе бельэтажа седую голову Тургенева. Он
стоял позади стула г-жи Виардо. Тут сидело все ее семейство. И я
в первый и
в последний раз
в жизни видел ее. Она уже смотрела пожилой женщиной и поражала своей типичной некрасивостью.
Расскажу нечто про киевских оригиналов, которых я знал
в дни моей ранней юности и которые, мне кажется,
стоят внимания, как личности очень характерные и любопытные. Но вначале да позволено мне будет сказать два слова о себе. Они необходимы для того, чтобы показать, где и как я познакомился с «печерским Кесарем», с которого я должен начать мою киевскую
галерею антиков.
Палтусов ввел Марью Орестовну из коридора-галереи через вторую гостиную. Больше гостей не было. Они подошли к закуске.
В отдалении
стояли два лакея во фраках, а у столика с тарелками-дворецкий.
Тут же положена им была еда и поставлено блюдечко с питьем. Песцы ищут тепла. Вели они себя тихо и зимой все больше спали. Эта семья считалась любимцами старухи. Остальных держали на кухне, на русской печи. С них обирали пух, чистили его, отдавали прясть, а сами вязали платки, косынки и целые шали на продажу
в Ножовую линию и
в галереи на модные магазины. Цены
стояли на это вязанье хорошие. Их продавали за привозной товар с Макарьевской ярмарки, нижегородского и оренбургского производства.
На
галерее видны были снизу два официанта
в темных ливреях с большими золотыми тиснеными пуговицами. Один
стоял спиной влево, у входа
в парадные комнаты, другой —
в средней арке.
Палтусов дал карточку. Старик пошел медленной походкой.
Галерея стояла нетопленой.
В глубине ее, на площадке, куда вели пять ступеней, виднелся камин с зеркалом и боковая стена, расписанная деревьями и цветами.
Дом Рогожиных горел огнями. Обставленная растениями
галерея вела к танцевальной зале. У входа
в нее помещался буфет с шампанским и зельтерской водой. Тут же
стоял хозяин, улыбался входящим гостям и приглашал мужчин «пропустить стаканчик». Сени и лестница играли разноцветным мрамором. Огромное зеркало отражало длинные вереницы свечей во всю анфиладу комнат.
От
галереи, с восточной стороны, шли комнаты,
в одной из которых
стоял бюст Вольтера
в натуральную величину из красноватого мрамора, на столбе из дикого камня.
На месте Александринского театра
стоял большой павильон,
в котором помещалась картинная
галерея Разумовского, а
в другой комнате, напротив,
в том же павильоне, давались публичные концерты, устраивались маскарады, балы и прочее.
У великолепной дачи Николая Семеныча, с башней, верандой, балкончиком,
галереями — все свеженькое, новенькое, чистенькое —
стоит ямская с бубенцами тройка
в коляске, привезшая из города за пятнадцать «взад-назад», как говорит ямщик, петербургского барина.
И она твердо решилась не простить шалуну этой новой его дерзости. Платонида накинула себе на голые плечи старенькую гарнитуровую шубейку,
в которой мы ее видели утром разговаривавшую с Авениром на огороде, и притаилась тихо за оконницей. На
галерее теперь все было тихохонько, не слышно было ни шума, ни шороха; но Платонида не доверяла этой тишине. Она притаилась и
стояла с самым решительным измерением при первом новом появлении под ее окном ночного посетителя распахнуть раму и плюнуть ему
в лицо.